ДивиМИР, как Миша Ясеновец (16 лет)

Все началось в Ухте, когда Миша еще ходил в детский сад. У Миши всегда в руках был пластилин. Никто из Мишиных родственников так и не смог вспомнить, как материал для лепки появился у него дома в его очумелых ручках.

В то время не было такого бесчисленного количества игрушек, легендарного «Лего» и других конструкторов, которыми сегодня изобилуют полки детских магазинов. Но был самый простой, с сегодняшней точки зрения «примитивный» пластилин. Он не отличался богатой цветовой палитрой, имел в наборе четыре-шесть цветов, весьма скудных по насыщенности и чистоте. Однако пластилином очень быстро «заболели» все ребята во дворе. Из него лепили всё, что душе было угодно, всех персонажей, с которыми хотелось поиграть. «Детская энциклопедия» (помните, болотного цвета, с черно-белыми фотографиями и рисунками), учебники по истории, биологии — всё служило наглядными пособиями для лепки наших пёстрых миров. В них были динозавры, немыслимые космические корабли и такие инопланетные обитатели, на создание которых вряд ли хватило бы фантазии даже у обожаемых нами Кира Булычева, Анатолия Мошковского и Герберта Уэллса.  Апачи и Могикане, многочисленными племенами, с томагавками и копьями носились по квартирам, выводя из терпения родителей, то и дело наступавших на забитых индейцев…

Под кроватями и столами команда Кусто охотилась на акул, которые в свою очередь пожирали ловцов жемчуга. Искатели приключений на воздушных шарах, дельтапланах и прочих летательных аппаратах пересекали кресла-скалы, путешествуя из комнаты в комнату.

На домашних дворах прошли все мировые войны, грохотали танки, стреляли пушки, сотни солдат штурмовали крепости, в которых был вылеплен каждый из десятков тысяч кирпичей…. Всего, наверное, не перечесть. Ни осталось, пожалуй, ни одной темы, которая нашими неугомонными руками не могла бы воплощена в бесконечно интересную пластилиновую реальность. Конечно, так «эксклюзивов» в магазинах просто не было. А у нас были! Из пластилина!

Для лепки, например, индейцев, с многоцветным оперением, требовались, соответственно, яркие, насыщенные цвета. Его не было в Ухте. Поэтому всем знакомым и родственникам  обычно заказывали привезти пластилин из Москвы. Это был, как мы его называли, «московский пластилин» за 16 или 50 копеек.

В коробке за 50 копеек было немыслимое количество цветов — аж двенадцать! Вылепленные из него индейцы непременно назначались вождями или старейшинами племени за красочный внешний вид. И лепили  их с особым чувством, словно отливали из золота, сберегая каждый оставшийся комочек цветного богатства.

Тогда Михаил еще не предполагал, что все это станет скульптурной базой для дела всей его жизни.

Поворот к живописному применению пластилина произошел примерно в 1978 году, когда Мише довелось попасть на выставку  французских художников-импрессионистов 19-20 вв., проходившую в ГМИИ им. А.С. Пушкина. До сих пор перед глазами газетное объявление: «Вернисаж на Волхонке». Впечатление от шедевров Моне, Ренуара, Писсарро, Сислея, Ван-Гога и других пронзило его насквозь. Несколько часов, проведенных среди живописных полотен всемирно известных художников, предопределили его взгляд на использование пластилина.
«Заболевший» живописью импрессионистов, он возгорелся непременным желанием рисовать «так же». Но поскольку красок, кистей и прочих необходимых материалов под рукой не было — затея сначала показалось невыполнимой. Художественных салонов в ту пору было мало (он тогда нашел их в Москве всего шесть!) да и денег у школьника на полноценный инвентарь с красками было недостаточно. Внезапно ему в голову пришла мысль о том, что пастозные, сочные мазки на полотнах импрессионистов выглядят так, будто сделаны пластилином — они такие же мощные, «мясистые»! Нет красок — так попробую писать пластилином, его, драгоценного, под руками видимо-невидимо, и пальцы чувствуют его великолепно.

«Не было бы счастья, да несчастье помогло!» Вот так и зародилась Мишина «ПЛАСТИЛИНОПИСЬ», как ее однажды замечательно определила художница Мария Зайцева.